С первых дней войны все ценности Воронцовского музея готовились к эвакуации. Ответственным за выполнение этой работы был назначен присланный из Симферополя научный работник, а затем и директор Симферопольского краеведческого музея Александр Иванович Полканов. Ответственным за сопровождение груза был назначен и.о. директора Андрей Ефимович Щербатюк, директор Сайкин - уехал сразу, как только началась работа по эвакуации.
Все, кроме мебели, каминных часов, скульптуры упаковывалось в крепкие деревянные ящики с ручками по бокам. Книги, хранившиеся во всех шкафах бывшей гардеробной графини, находящиеся в библиотечной башне были оставлены. Оставлены были фарфоровые фамильные сервизы, бокалы различных размеров, предметы хозяйственного обихода. Оставлялся многотомный архив Воронцовых, экономический и эпистолярный архивы. Вмонтированное в рамы более 100 лет тому назад пано Гюбера Робера при свертывании могло погибнуть, поэтому и его тоже оставили. 43 ящика с экспонатами Воронцовского дворца были отправлены в Ялтинский порт. Еще 101 упакованный, готовый к эвакуации ящик ждали своей очереди в вестибюле, гардеробной, Ситцевой комнате и в зале библиотеки. Но их очередь так и не настала.
Ситуация с каждым днем накалялось. В одном из корпусов дворца, где помещался дом отдыха имени 10-летия Октября, разместился штаб истребительного отряда (военизированного добровольного формирования, предназначенное для охраны важных военных и народно-хозяйственных объектов). Еще 3 июля 1941 года И. В. Сталин, в своем обращении к стране произнес: "При вынужденном отходе частей Красной армии .... Все ценное имущество, .... должно, безусловно, уничтожаться." И вот на площадь к дворцу въехал грузовик с взрывчаткой. С помощью бойцов истребительного отряда машину удалось выпроводить. С этого дня 5-6 бойцов круглосуточно дежурили в вестибюле дворца. Но истребительный отряд ушел в горы. Во дворце остался один уволенный накануне эвакуации заведующий экспозицией и всеми фондами музея Степан Григорьевич Щеколдин. Он и получил от председателя горисполкома Бекира Чолаха прямое указание получить керосин и все им облить. Это распоряжение Степан Григорьевич не только не выполнил, но и 3 ноября, вместе с добровольными сторожами выгнал из дворца 2 поджигателей.
4 и 5 ноября - безвластие. Громят магазины, базы, аптеки, дома отдыха и санатории. Несут все, что можно нести. Вечером загораются (вероятно "по приказу Сталина") ресторан, гостиница "Дюльбер" (бывший дворец великого князя П.Н.Романова), дворец Эмира Бухарского, в Ливадии горит Малый дворец Романовых.
6 ноября по всем дорогам двинулись немцы. По городу пошел слух, что Гитлер своим солдатам разрешил 3 дня грабить. Вошедшие в музей немецкие офицеры вскрыли ящики, в том числе с гравюрами.
Вступив в город, немцы начинают наводить порядок. Командир каждого воинского подразделения стоявшего в городе, осуществлял также и обязанности коменданта. Первым комендантом Алупки был капитан Гаук. Им был создан штаб городского управления. Приказом № 1 этого штаба Степан Григорьевич Щеколдин был назначен "хранителем" дворца-музея. Одним из первоочередных своих задач в новой должности Степан Гаврилович видел в проверке судьбы эвакуированных накануне ценностей. И вдруг в порту Ялты Щеколдин обнаруживает все ящики вывезенные из дворца. Мало этого 7 из 43 ящиков были уже разграблены полностью.. В то время, когда Степан Григорьевич ознакамливался с состоянием музейного имущества, к складу на автомобиле подъехали два немецких офицера и прямо направились к ящикам. Предъявленный документ коменданта города заставил их ретироваться. Необходимо было срочно спасать уцелевшие музейные экспонаты. Ялтинский комендант дал грузовик и 4 солдат, но дал разрешение отвезти ящики не в Алупку, а на склад Ялтинского горуправления. Недели через две на двух машинах Алупкинской комендатуры ящики из Ялты были перевезены в Воронцовский дворец.
Но и это еще не было спасением. Пока музейные экспонаты лежат в ящиках, да и пока есть эти ящики, вывести их для немцев вопрос только времени. Спасать надо было и пустое здание дворца. Голубую гостиную и Зимний сад на протяжении двух недель немцы уже использовали под интендантский склад.. Дом отдыха Наркомместпрома на улице Кирова немцы превратили в конюшню, причем двухэтажную. Восстановление экспозиции (и уничтожение ящиков) было существенным шагом к спасению Воронцовского дворца.
С первых дней оккупации научные библиотеки и исторические ценности стали предметом особого внимания нацистов, которые считали себя носителями европейской культуры. Своей исторической миссией на оккупированных территориях они провозгласили "защиту культурных ценностей от азиатского и большевистского влияния". Лозунгом выступлений рейхскомиссара Украины Эриха Коха был такой: "мы защищаем сегодня культурные ценности всего мира, в руках немецкого солдата пребывает их судьба".
Для осуществления своих широкомасштабных планов на захваченной территории Украины Гитлер приказом от 17 июля 1941 года передает их в подчинение Рейхсминистерства оккупированных восточных областей, которое возглавил Альфред Розенберг.
В середине марта 1942 года музеем заинтересовалась "Крымская рабочая группа штаба имперского руководителя Розенберга". Но нет худа без добра. Именно эта грабительская команда была заинтересована в сохранности ценностей Воронцовского дворца в одном месте, а поэтому выдала документ, в котором было сказано: "Директору Дворца Воронцова господину профессору Щеколдину С.Г. поручено охранять дворец и все, находящееся в нем, и без разрешения штаба Розенберга из дворца никому ничего не выдавать". И именно эта команда выплачивала всем работникам музея по 40 марок в месяц. Однако представитель "штаба" распорядился приготовить к отправке в Симферополь ("Мы сделаем выставку книг") все изданное после 1917 года. Понимая зачем, на самом деле, "штаб" намеревается вывести книги изданные при советской власти, Степан Гаврилович перенес все книги к себе домой, "к отправке" оставил периодические журналы "Большевик" и др.
Приезжали в Воронцовский дворец и эксперты из Берлина с заданием переписать картины-подлинники для изъятия. Но после того как они "Политика" Вильяма Хагарта, находящегося в экспозиции в бильярдной комнате, приняли за копию, только на том основании, что Хагарта во всей Германии нет, Степан Гаврилович все подлинники называл копиями. Уехали эксперты с единственным подлинником - картиной Герасимова " В.И. Ленин на собрании провозглашает победу Великой Октябрьской Социалистической революции и утверждение Советской власти"
Летом 1943 года из трофейного музея в Берлине в Воронцовский дворец привезли портреты Александра I (художника Джорджа Доу), Николая I (художника Голике) и все фамильные
портреты бывшие в экспозиции Воронцовского дворца до войны в Парадной столовой.
Вероятно это было связано с тем, что при всей важности Крымского региона (в отличие от всех частей "восточного пространства") нацисты до конца 1943 года так окончательно и не решили его судьбу. Станет полуостров частью "вассальной Украины" или это будет территория, напрямую управляемая из Рейха. После того, как Крым был отрезан частями Красной армии, этот вопрос их уже не беспокоил.
Ночью 13 апреля 1944 года, почти как 2 с лишним года тому назад на площадь перед Воронцовским дворцом въехала машина.Но на этот раз солдаты беспрепятственно выгрузили из нее снаряды и уложили их вдоль стен дворца. Только после того как машина уехала из дворца вышел Степан Григорьевич Щеколдин и его добровольный помощник. Они на руках перенесли снаряды от дворца в окопы вырытые еще в 1941 году и снова укрылись во дворце.
Вскоре приехала еще одна машина. Побегав, покричав и эти - самые последние в Алупке немецкие солдаты уехали.
В декабре 1944 года С.Г. Щеколдин получил 10 лет, а союзник фашистской Германии румынский король Михай, которому в 1943 году Степан Григорьевич показывал дворец, в 1945 году получил орден Победы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий